Лес ушёл — и обзор расширяется,
Вот и здания появляются,
Тени нам под колёса кидаются
И остаться в живых ухитряются.

Перекрёсточки — скорость сбрасывайте!
Паны, здравствуйте! Пани, здравствуйте!
И такие, кому не до братства, те —
Тоже здравствуйте, тоже здравствуйте!

Я клоню свою голову шалую
Перед Варшавою, перед Варшавою.
К центру — «просто» — стремлюсь, поспешаю я,
Понимаю, дивлюсь, что в Варшаве я.

Вот она, многопослевоенная,
Несравнимая, несравненная:
Не сровняли с землёй оглашенные,
Потому она и несравненная.

И порядочек здесь караулится:
Указатели — скоро улица.
Пред старушкой пришлось мне ссутулиться —
Выясняю, чтоб не обмишулиться,

А по-польски — познания хилые,
А старушка мне: «Прямо, милые!» —
И по-нашему засеменила и
Повторяла опять: «Прямо, милые…»

…Хитрованская Речь Посполитая,
Польша панская, Польша битая,
Не единожды кровью умытая,
На Восток и на Запад сердитая,

Не ушедшая в область предания,
До свидания, до свидания!
И Варшава — мечта моя давняя,
<До>