Все опубликованные материалы являются общественным достоянием согласно ГК РФ (статьи 1281 и 1282)

Соглашение

Посещая наш сайт, вы соглашаетесь на использование файлов cookie. Если вы не согласны на использование cookie, следует немедленно закрыть вкладки и окна с нашим сайтом.

Александр Блок

«Обыкновенная» сегодня в духе
31 декабря 1900 года
7-8 Ноября 1902 года
A la tres-chere, a la tres-belle (Самой дорогой, самой прекрасной)
Dolor ante Lucem
Enjambements
Madonna da Settignano
Noli tangere circulos meos (Не тронь моих кругов)
Religio (Благочестие)
Servus-reginae (Слуга царице)
А.М. Добролюбов
Аветик Исаакян. «Ал-злат наряд — мой детка рад»
Аветик Исаакян. «Был на Аразе у меня Баштан»
Аветик Исаакян. «Быстролетный и черный орел»
Аветик Исаакян. «В разливе утренних лучей»
Аветик Исаакян. «Видит лань — в воде»
Аветик Исаакян. «Во долине, в долине Сално боевой»
Аветик Исаакян. «Да, я знаю всегда — есть чужая страна»
Аветик Исаакян. «Издалека в тиши ночной»
Аветик Исаакян. «Караван мой бренчит и плетется»
Аветик Исаакян. «Не глядись в черный взор»
Аветик Исаакян. «Ночью в саду у меня»
Аветик Исаакян. «От алой розы, розы любви»
Аветик Исаакян. «Под алмазным венцом»
Аветик Исаакян. «Словно молньи луч, словно гром из туч»
Аветик Исаакян. «Снилось мне — у соленой волны»
Аветик Исаакян. «Схороните, когда я умру»
Аветик Исаакян. «Уж солнце за вершиной гор»
Аветик Исаакян. «Я увидел во сне: колыхаясь, виясь»
Аветик Исаакян. Моей матери
Авиатор
Автопародии
Аллегория
Аметист
Андрею Белому
Андрею Белому (Опрокинут, канул в бездну)
Антверпен
Артистке
Байрон (отрывок)
Байрон. l’amitie est l’amour sans ailes [1]
Байрон. Георгу, графу Делавару
Байрон. Дамет
Байрон. Люсьетта (отрывок)
Балаган
Балаганчик
Балаганчик (Пьеса)
Барка жизни встала
Бегут неверные дневные тени
Бедная, клонишься ты
Бежим, бежим, дитя свободы
Без веры в бога, без участья
Без меня б твои сны улетали
Без слова мысль, волненье без названья
Безрадостна бывает грусть
Безрадостные всходят семена
Белой ночью месяц красный
Белый конь чуть ступает усталой ногой
Бесцельный путь синеет предо мной
Благовещение (С детских лет видения и грезы)
Благословляю все, что было
Благоуханных дней теченье
Блаженно ты, былое время
Блаженный, забытый в пустыне
Бледные сказанья
Блеснуло в глазах. Метнулось в мечте
Близятся выборы в думу
Боги гасят небосвод
Боец
Боже, как жизнь молодая ужасна
Болотистым пустынным лугом
Болотные чертенятки
Болотный попик
Болото — глубокая впадина
Бред
Брожу в стенах монастыря
Будет день, и свершится великое
Будет день, словно миг веселья
Буду всегда я по-прежнему молод нетленной душою
Бушует снежная весна
Был вечер поздний и багровый
Была и страсть, но ум холодный
Была пора — в твоих глазах
Была ты всех ярче
Былая жизнь, былые звуки
Было то в темных Карпатах
В бездействии младом, в передрассветной лени
В болезни сердца мыслю о тебе
В высь изверженные дымы
В глубоких сумерках собора
В голодной и больной неволе
В голубой далекой спаленке
В городе колокол бился
В густой траве пропадешь с головой
В день холодный, в день осенний
В дрожащем эфире
В дюнах
В жаркой пляске вакханалий
В кабаках, в переулках, в извивах
В лапах косматых и страшных
В минутном взрыве откровений
В моей душе больной и молчаливой
В море одна лишь волна — быстротечная
В небе — день, всех ночей суеверней
В неуверенном, зыбком полете
В ночи, исполненной грозою
В ночи, когда уснет тревога
В ночь молчаливую чудесен
В огне и холоде тревог
В октябре
В передзакатные часы
В полночь глухую рожденная
В посланьях к земным владыкам
В пути (Ветр налетит, завоет снег)
В пути — глубокий мрак, и страшны высоты
В ресторане
В своих мы прихотях невольны
В седую древность я ушел, мудрец
В серебре росы трава
В синем небе, в темной глуби
В снегах
В сумерки девушку стройную
В сыром ночном тумане
В те дни, когда душа трепещет
В те ночи светлые, пустые
В те целомудренные годы
В темной комнате ты обесчещена
В туманах, над сверканьем рос
В углу дивана
В фантазии рождаются порою
В час глухой разлуки с морем
В час, когда пьянеют нарциссы
В часы безмолвия ночного
В часы вечернего тумана
В часы недавнего паденья
В чужбину по гудящей стали
В эти желтые дни меж домами
В этот серый летний вечер
Валерию Брюсову (При получении «Зеркала теней»)
Валкирия
Ваш взгляд — его мне подстеречь
Вдали мигнул огонь вечерний
Везде — над лесом и над пашней
Вербная суббота
Вербочки
Вербы — это весенняя таль
Верю в солнце завета
Веселимся, кру’жимся
Весенний день прошел без дела
Весна в реке ломает льдины
Весна несла свои дары
Ветер принес издалёка
Ветер стих, и слава заревая
Ветер хрипит на мосту меж столбами
Ветхая избушка
Вечер мой в красном огне
Вечереющий день, догорая
Вечереющий сумрак, поверь
Вечерний свет заутра снова
Вечность бросила в город
Взлетая к вышинам, орел покинул долы
Взморье
Видно, дни золотые пришли
Вися над городом всемирным
Владимиру Бестужеву (ответ)
Вложив безумство вдохновений
Влюбленность (И опять твой сладкий сумрак, влюбленность)
Влюбленность (Королевна жила на высокой горе)
Внемлю голосу свободы
Внемля зову жизни смутной
Возвратилась в полночь. До утра
Возмездие
Возмездие. Первая редакция поэмы (Варшавская поэма)
Война горит неукротимо
Вольные мысли (1907)
Ворожба
Ворона
Восходишь ты, что строгий день
Восходя на первые ступени
Вот девушка, едва развившись
Вот на тучах пожелтелых
Вот он — Христос — в цепях и розах
Вот он — ряд гробовых ступеней
Вот он, ветер
Вот она — в налетевшей волне
Вот река полноводнее
Вот снова пошатнулись дали
Вот явилась. Заслонила
Вот — в изнурительной работе
Впечатления Рейна
Все кричали у круглых столов
Все огни загораются здесь
Все отошли. Шумите, сосны
Всё б тебе желать веселья
Всё бежит, мы пребываем
Всё бесконечней, всё хрустальней
Всё бытие и сущее согласно
Всё ли спокойно в народе
Всё на земле умрет — и мать, и младость
Всё настоящее ничтожно
Всё отлетают сны земные
Всё так же бродим по земле
Всё тихо на светлом лице
Всё это было, было, было
Всё, чем дышал я
Всё, что в море покоит волну
Вспомнил я старую сказку
Встану я в утро туманное
Встречной
Вступление (Отдых напрасен)
Всю жизнь ждала
Всю зиму мы плакали, бедные
Всю ночь дышала злобой вьюга
Всю ночь я слышу вздохи странные
Всюду ясность божия
Второе крещенье
Входите все
Вхожу наверх тропой кремнистой
Вхожу я в темные храмы
Вчера я слышал песни с моря
Вы жизнь по-прежнему нисколько
Высоко с темнотой сливается стена
Вячеславу Иванову
Гадай и жди
Гамаюн, птица вещая
Гармоника, гармоника
Гашу огни моих надежд
Где отдается в длинных залах
Где ты паришь теперь
Гейне «Альянс священный прочно»
Гейне «Вот май опять повеял»
Гейне «Гуляю меж цветами»
Гейне «Как луна дрожит на лоне»
Гейне «Когда-то в этом зале»
Гейне «Опять воскрешает мне память»
Гейне «Своим письмом напрасно»
Гейне «Тихо сердца глубины»
Гейне «Только платьем мимоходом»
Гейне «Я в старом сказочном лесу»
Гейне. Опять на родине
Гейне. Пролог
Гимн
Гиппиус (Женщина, безумная гордячка)
Глаза, опущенные скромно
Глухая полночь медленный кладет покров
Глухая полночь. Цепененье
Глухая странность бытия
Глушь родного леса
Говорили короткие речи
Голос (Жарки зимние туманы)
Голос (Чей-то обманчивый голос поет)
Голос в тучах
Голос из хора
Голоса (Грустнее не бывали думы)
Голоса (Двое проносятся в сфере метелей)
Голоса (Я — свободный глашатай веков)
Голоса скрипок
Голубые ходят ночи
Гораций (Милая дева, зачем тебе знать, что)
Гораций. Liber ii. Carmen XX
Горит мой день, будя ответы
Город в красные пределы
Город спит, окутан мглою
Готов ли ты на путь далекий
Грешить бесстыдно, непробудно
Гроб невесты легкой тканью
Гроза прошла, и ветка белых роз
Грустно и тихо у берега сонного
Грустя и плача и смеясь
Да. Так диктует вдохновенье
Давно мы встретились с тобою
Давно хожу я под окнами
Дали слепы, дни безгневны
Две души
Две любви
Две надписи на сборнике
Двенадцать (Поэма 12)
Двойник
Двойник (Вот моя песня — тебе, Коломбина)
Двойнику
Деве-революции
Девушка из Spoleto
Девушка пела в церковном хоре
Девушке
Дела свершились
Демон (Иди, иди за мной — покорной)
Демон (Прижмись ко мне крепче и ближе)
День был нежно-серый, серый, как тоска
День поблек, изящный и невинный
День таит в себе часы
Дикий ветер
Дитя! Твоим прозрачным словом
Для исполнения программы
Для меня возможны все желания
Днем вершу я дела суеты
Днем за нашей стеной молчали
До новых бурь, до новых молний
Догорай, не узнавая
Долго искал я во тьме лучезарного бога
Дома растут, как желанья
Дохнула жизнь в лицо могилой
Дух пряный марта
Душа ждала, но молчаливо
Душа молчит. В холодном небе
Душа моя тиха. В натянутых струнах
Душа! Когда устанешь верить
Дым от костра струею сизой
Дышит утро в окошко твое
Его встречали повсюду
Её песни
Её прибытие
Ей было пятнадцать лет
Если только она подойдет
Если хочешь ты лимону
Есть в дикой роще, у оврага
Есть времена, есть дни, когда
Есть демон утра. Дымно-светел он
Есть игра: осторожно войти
Есть лучше и хуже меня
Есть минуты, когда не тревожит
Есть много песен в светлых тайниках
Есть чудеса за далью синей
Еще бледные зори на небе
Еще воспоминание
Еще прекрасно серое небо
Жду я смерти близ денницы
Жду я холодного дня
Жена моя, и ты угасла
Женщина
Жизнь
Жизнь медленная шла, как старая гадалка
Жизнь моего приятеля
Жизнь — как море она — всегда исполнена бури
Жизнь, как загадка, темна
Жрец
З. Топелиус. Летний день в Кангасала
З. Топелиус. Млечный путь
З. Топелиус. Рабочая песня
За горами, за лесами
За городом в полях весною воздух дышит
За гробом
За краткий сон, что нынче снится
За темной далью городской
За туманом, за лесами
За холмом отзвенели упругие латы
Забывшие тебя
Завтра в сумерки встретимся мы
Завтра рассвета не жди
Завтра с первым лучом
Загадай и скройся в ночь
Загол
Задебренные лесом кручи
Зажигались окна узких комнат
Зайчик
Заключение спора
Заклятие огнем и мраком
Замерла береговая песня
Запевающий сон
Зарево белое, желтое, красное
Зачатый в ночь, я в ночь рожден
Зачем, зачем во мрак небытия
Звезда полночная скатилась
Здесь в сумерки в конце зимы
Здесь и там
Здесь память волны святой
Земное сердце стынет вновь
Зимний вечер играет терновником
Знаю, бедная, тяжкое бремя
Зову тебя в дыму пожара
Золотистою долиной
Золотит моя страстная осень
Золотокудрый ангел дня
И были при последнем издыханьи
И вновь порывы юных лет
И жизнь, и смерть, я знаю, мне равны
И мы подымем их на вилы
И нам недолго любоваться
И опять снега
И поздно, и темно. Покину без желаний
И снова подхожу к окну
И я любил. И я изведал
И я провел безумный год
И я, неверный, тосковал
И.Л. Рунеберг. Лебедь
И.Л. Рунеберг. Наш край
Иванова ночь
Идеал и Сириус
Иду — и всё мимолетно
Идут часы, и дни, и годы
Из Бодлэра
Из газет
Из ничего — фонтаном синим
Из хрустального тумана
Из царства сна выходит безнадежность
Измучен бурей вдохновенья
Или устал ты до времени
Иммануил Кант
Инок шел и нес святые знаки
Искусство — ноша на плечах
Испанке
Испытанный, стою на грани
Истомленный дыханьем весны
Исчезла, отлетела в высь
Их было много — дев прекрасных
Ищи разгадку ожиданий
Ищу огней — огней попутных
Ищу спасенья
К вечеру вышло тихое солнце
К Музе
К ногам презренного кумира
К чему бесцельно охранять
Как всегда, были смешаны чувства
Как всякий год, ночной порою
Как день, светла, но непонятна
Как душно мне! Открой окно
Как из сумрачной гавани
Как любовно сплетал я тончайшую сеть
Как мимолетна тень осенних ранних дней
Как мучительно думать о счастьи былом
Как наши окна были
Как океан меняет цвет
Как прощались, страстно кля’лись
Как растет тревога к ночи
Как свершилось, как случилось
Как сон молитвенно-бесстрастный
Как сон, уходит летний день
Как старинной легенды слова
Как тяжело ходить среди людей
Какая дивная картина
Какой-то вышний серафим
Какому богу служишь ты
Карпани. In questa tomba oscura laschia mi riposar
Когда вы стоите на моём пути
Когда докучливые стоны
Когда же смерть? Я всё перестрадал
Когда замрут отчаянье и злоба
Когда кончается тетрадь моих стихов
Когда мы встретились с тобой
Когда мы любим безотчетно
Когда отдамся чувствам страстным
Когда с безжалостным страданьем
Когда святого забвения
Когда смыкаешь ты ресницы
Когда толпа вокруг кумирам рукоплещет
Когда ты загнан
Когда я был ребенком
Когда я вспоминал о прошлом, о забытом
Когда я вышел — были зори
Когда я одинок и погружен в молчанье
Когда я прозревал впервые
Когда я создавал героя
Когда я стал дряхлеть и стынуть
Когда я уйду на покой от времен
Когда, вступая в мир огромный
Когда-нибудь, не скоро, вас я встречу
Когда-то гордый и надменный
Когда-то долгие печали
Колыбельная песня (Спят луга, спят леса)
Кольцо существованья тесно
Королевна
Король на площади
Корреспонденция Бальмонта из Мексики
Коршун
Кошмар
Кругом далекая равнина
Крыльцо ее словно паперть
Крылья
Кто заметил огненные знаки
Кто плачет здесь? На мирные ступени
Кто-то вздохнул у могилы
Кто-то с богом шепчется
Кто-то шепчет и смеется
Курятся алтари, дымят паникадила
Л. Онерва. Не страшусь
Лазурью бледной месяц плыл
Леконт. Цирцея
Лениво и тяжко плывут облака
Летний вечер
Лишь заискрится бархат небесный
Ловлю дрожащие, хладеющие руки
Ловлю я тонкий прах надежды
Ловя мгновенья сумрачной печали
Луна проснулась, Город шумный
Люблю высокие соборы
Люблю Тебя, Ангел-Хранитель во мгле
Люблю я страсти легкий пламень
Люблю. начертаны святые письмена
Любовник, вышедший для брани
Любопытство напрасно глазело
Май жестокий с белыми ночами
Маска открыла блестящие зубы
Медленно в двери церковные
Медленно, тяжко и верно
Между страданьями земными
Меня бессонница томила
Меня пытали в старой вере
Мерцали звезды. Ночь курилась
Месяц вышел, солнца нет
Милая дева! Когда мы про тайны мирские
Милая девушка, что ты колдуешь
Милый брат! Завечерело
Милый друг! Ты юною душою
Милый друг, и в этом тихом доме
Миры летят. Года летят. Пустая
Митинг
Мне битва сердце веселит
Мне в душу просится былое
Мне гадалка с морщинистым ликом
Мне сердце режет каждый звук
Мне снилась смерть любимого созданья
Мне снилась снова ты, в цветах
Мне снились веселые думы
Мне странно. Столько долгих лет
Мне страшно с Тобой встречаться
Мне страшно. Чую приближенье
Мне трижды дано воспрянуть
Много хотел я с тобой говорить
Многое замолкло. Многие ушли
Моей красавице-царице
Моей матери (Друг, посмотри, как в равнине небесной)
Моей матери (Помнишь думы? Они улетели)
Моей матери (Спустилась мгла, туманами чревата)
Моей матери (Тихо. И будет всё тише)
Моей матери (Чем больней душе мятежной)
Мои грехи тяжеле бед
Мои печальные порывы
Мой бедный, мой далекий друг
Мой вечер близок и безволен
Мой любимый, мой князь, мой жених
Мой месяц в царственном зените
Мой милый, будь смелым
Мой монастырь, где я томлюсь безбожно
Мой остров чудесный
Мой путь страстями затемнен
Молитву тайную твори
Молитвы
Молодая луна родилась
Молодость
Молчи, как встарь, скрывая свет
Молчу и сумрачно гляжу
Мою гармонию больную
Моя душа — страна волшебных дум
Моя душа в смятеньи страха
Моя сказка никем не разгадана
Мрак. Один я. Тревожит мой слух тишина
Муза в уборе весны постучалась к поэту
Мчит меня мертвая сила
Мы — чернецы, бредущие во мгле
Мы были вместе, помню я
Мы в круге млечного пути
Мы в храме с тобою — одни, смущены
Мы все уйдем за грань могил
Мы всё простим — и не нарушим
Мы встречались с тобой на закате
Мы всюду. Мы нигде. Идем
Мы живем в старинной келье
Мы забыты, одни на земле
Мы истомились в безмерности
Мы не торопимся заране
Мы оба влюблены в один и тот же сон
Мы отошли — и тяжко поднимали
Мы отошли и стали у кормила
Мы подошли — и воды синие
Мы пойдем на Зобеиду
Мы преклонились у завета
Мы проснулись в полном забвении
Мы странствовали с ним по городам
Мы устали. Довольно. Вперед и вперед
Мы шли заветною тропою
Мы шли на Лидо в час рассвета
Мы, два старца, бредем одинокие
Мысли мои утопают в бессилии
Мэри
Мэри «Пир во время чумы»
Мюссе «Открою ль, дерзновенный»
Н. Рунеберг. Марш мертвецов
На вас было черное закрытое платье
На весеннем пути в теремок
На весенний праздник света
На вечере в честь Л. Толстого
На зов метелей
На лугу
На могиле друга
На небе — празелень, и месяца осколок
На небе зарево
На небесах горят ее престолы
На обряд я спешил погребальный
На островах
На пасхе
На перекрестке
На поле Куликовом
На поле куликовом. Текст для Кантаты
На ржавых петлях открываю ставни
На серые камни ложилась дремота
На смерть деда (1 июля 1902 г)
На смерть Коммиссаржевской
На смерть младенца
На снежном костре
На страже
На темном пороге тайком
На улице дождик и слякоть
На чердаке
На юге Франции далекой
Набросок
Навстречу вешнему расцвету
Над гладью озёрных огней
Над синевой просторной дали
Над старым мраком мировым
Над этой осенью — во всем
Надежды трепетной моей
Накануне XX века
Накануне Иванова дня
Нам довелось еще подняться
Напрасно я боролся с богом
Напрасно, дева, ты бежала
Народилась волна
Нас старость грустная настигнет без труда
Насмешница
Настал желанный час. Природа
Настигнутый метелью
Наступает пора небывалая
Натянулись гитарные струны
Не бойся умереть в пути
Не венчал мою голову траурный лавр
Не доверяй своих дорог
Не жаль мне дней ни радостных, ни знойных
Не жди последнего ответа
Не затем величал я себя паладином
Не знаю тебя и не встречу
Не легли еще тени вечерние
Не мани меня ты, воля
Не могу тебя не звать
Не надо
Не нарушай гармонии моей
Не отравляй души своей
Не пой ты мне и сладостно, и нежно
Не поймут бесскорбные люди
Не презирай воспоминаний
Не презирайте, бога ради
Не призывай и не сули
Не пришел на свиданье
Не проливай горючих слёз
Не сердись и прости. Ты цветешь одиноко
Не спят, не помнят, не торгуют
Не строй жилищ у речных излучин
Не ты ль в моих мечтах, певучая, прошла
Не утоленная кровавыми струями
Не часто, не всегда, с мольбой и чутким страхом
Небесное умом не измеримо
Неведомому Богу
Недосказанной речи тревогу
Нежный! У ласковой речки
Незнакомка
Неизбежное
Неизмеримость гасит лу’ны
Немало времени прошло уже с тех пор
Ненужная весна
Неоконченная поэма
Неомраченный дух прими для лучшей доли
Неотвязный стоит на дороге
Неправда, неправда, я в бурю влюблен
Нет имени тебе, мой дальний
Нет исхода
Нет конца лесным тропинкам
Нет ни слезы, ни дерзновенья
Нет, никогда моей, и ты ничьей не будешь
Нет, я не отходил. Я только тайны ждал
Никто не умирал. Никто не кончил жить
Но прощай, о, прощай, человеческий род
Новая Америка
Новый блеск излило небо
Ночи стали тоскливее
Ночная фиалка. Сон
Ночной туман застал меня в дороге
Ночь — как ночь, и улица пустынна
Ночь всё темней и благовонней
Ночь грозой бушевала, и молний огни
Ночь на землю сошла. Мы с тобою одни
Ночь на Новый год
Ночь теплая одела острова
Ночь, улица, фонарь, аптека
Ночь. Город угомонился
Ночью вьюга снежная
Ночью пыльной легла
Ночью сумрачной и дикой
Ну, что же? Устало заломлены слабые руки
Ныне, полный блаженства
О да, любовь вольна, как птица
О доблестях, о подвигах, о славе
О жизни, догоревшей в хоре
О легендах, о сказках, о мигах
О легендах, о сказках, о тайнах
О, весна без конца и без краю
О, как безумно за окном
О, как смеялись вы над нами
О, не просите скорбных песен
О, не смотри в глаза мои с укором
О, не тебя люблю глубоко
О, нет! Не расколдуешь сердца ты
О, презирать я вас не в силах
О, я хочу безумно жить
Облака небывалой услады
Облит последними лучами
Обман
Обреченный
Один порыв — безвластный и плакучий
Один среди вас, но родной, но чужой
Одинокий, к тебе прихожу
Одиноко боярин подъехал к воде
Одной тебе, тебе одной
Ожидание
Озарен таинственной улыбкой
Окна во двор
Окрай небес — звезда омега
Он входил простой и скудный
Он занесен — сей жезл железный
Он уходил, а там глубоко
Он шел на отдых. Новый день
Она была — заря востока
Она веселой невестой была
Она ждала и билась в смертной муке
Она молода и прекрасна была
Она прекрасна — нет сомненья
Она пришла с заката
Она пришла с мороза раскрасневшаяся
Она росла за дальними горами
Она стройна и высока
Она, как прежде, захотела
Они говорили о ранней весне
Они живут под серой тучей
Они звучат, они ликуют
Они идут — туманные
Они расстались без печали
Они читают стихи
Опустись, занавеска линялая
Осенний вечер был. Под звук дождя стеклянный
Осенний вечер так печален
Осенний день
Осенняя воля
Осенняя любовь
Осенняя элегия (Медлительной чредой нисходит день осенний)
Осень поздняя, Небо открытое
Оставь меня в моей дали
От знающего почерк ясный
Отворяются двери
Отдавшись снежной вьюге
Отзвучала гармония дня
Отрекись от любимых творений
Отчего я задумчив хожу
Отшедшим
Офелия в цветах, в уборе
Очарованный вечер мой долог
Памяти А.А. Фета
Перед грозой
Перед судом
Передвечернею порою
Передо мной — моя дорога
Перстень-страданье
Перуджия
Песельник
Песенка (Она поет в печной трубе)
Песенка (Что?, красавица, довольно ты царила)
Песнь ада
Песня за стеной
Песня Офелии (Он вчера нашептал мне много)
Песня Офелии (Разлучаясь с девой милой)
Песня судьбы
Песня Фаины
Петербургские сумерки снежные
Петроградское небо мутилось дождем
Печальная блеклая роза
Пётр
Писать ли вам, что тайный пламень
Плачет ребёнок
Плевелы от пшеницы жезл
Плоды неизведанной страсти
Плудонис. Реквием
Пляски осенние
Пляски смерти
По берегу плелся больной человек
По городу бегал черный человек
По зеленым обрывам
По православному
По темному саду брожу я в тоске
По узким площадям ловил я тень девицы
По улицам метель метёт
Поверь, и я, далекий света
Повеселясь на буйном пире
Повесть
Погибло всё. Палящее светило
Погоня за счастьем (рош-гросс)
Погружался я в море клевера
Под вечер лет с немым вниманьем
Под масками
Под шум и звон однообразный
Поднимались из тьмы погребов
Подражание
Подумай о подземном шуме
Поединок
Поет, краснея, медь. Над горном
Поет, поет
Пожар
Поздней осенью из гавани
Поздно. В окошко закрытое
Пойдем купить нарядов и подарков
Пойми же, я спутал
Пока спокойною стопою
Поклонник эллинов — я лиру забывал
Покойник спать ложится
Покраснели и гаснут ступени
Полна усталого томленья
Полный месяц встал над лугом
Полон визга веретен
Полюби эту вечность болот
Помните день безотрадный и серый
Помнишь ли город тревожный
Помню далекое светлое лето
Пора вернуться к прежней битве
Пора забыться полным счастья сном
Порою вновь к твоим ногам
Порою мне любовь сулят
Посвящаются Л.В. Ходскому, Н.И. Кауфману, К. Бальмонту
Посещение
После битвы
После грозы
После дождя
Последние напутствие
Последний день
Последний пурпур догорал
Последний путь
Последняя часть философской поэмы
Потемнели, поблекли залы
Потеха! Рокочет труба
Похоронят, зароют глубоко
Почиет в мире Теодорих
Поэма (Старый розовый куст, колючий, пыльный, без листьев)
Поэма философская. Первые три посылки
Поэт в изгнаньи и в сомненьи
Поэт, тебе ли покарать
Поэты
Правдивая история, или вот что значит жить за границей
Превратила всё в шутку сначала
Предчувствую Тебя
При жолтом свете веселились
При посылке белой азалии
При посылке роз
Приближается звук
Приветный Лель, не жду рассвета
Придут незаметные белые ночи
Признак истинного чуда
Прикорнувши под горою
Принявший мир, как звонкий дар
Природы вечера могучей
Прискакала дикой степью
Пристань безмолвна. Земля близка
Пробивалась певучим потоком
Продолжение «Стихов о предметах первой необходимости»
Прозрачные, неведомые тени
Пройдет зима — увидишь ты
Проклятый колокол
Пророк земли — венец творенья
Прости. Я холодность заметил
Просыпаюсь я, и в поле туманно
Протекли за годами года
Протянуты поздние нити минут
Проходил я холодной равниной
Проходишь ты в другие дали
Проходят сны и женственные тени
Прочь
Прошедших дней немеркнущим сияньем
Прошли года, но ты все та же
Прощай. В последний раз жестоко
Прощались мы в аллее дальной
Пусть рассвет глядит нам в очи
Пусть светит месяц, ночь темна
Пусть я и жил, не любя
Пусть я покину этот град
Путник, ропщи
Пушкинскому дому
Пытался сердцем отдохнуть я
Пять изгибов сокровенных
Работай, работай, работай
Равенна
Разбушуются бури, прольются дожди
Разверзлось утреннее око
Разгадал я, какие цветы
Разгораются тайные знаки
Разлетясь по всему небосклону
Ранний час. В пути незрима
Распаленная зноем июльская ночь
Распушилась, раскачнулась
Рассвет
Рожденные в года глухие
Рождество
Рожь вокруг волновалась, и шелест стеблей
Роза и крест
Роза и соловей
Россия
Русский бред
Русь моя, жизнь моя
Рютбёф. Действо о Теофиле
С каждой весною пути мои круче
С мирным счастьем покончены счеты
Сама судьба мне завещала
Сбежал с горы и замер в чаще
Сбылось пророчество мое
Свет в окошке шатался
Светлый сон, ты не обманешь
Свирель запела на мосту
Свобода смотрит в синеву
Свободны дали. Небо открыто
Своими горькими слезами
Священный голос ликовал
Сгущался мрак церковного порога
Сегодня в ночь одной тропою
Сегодня образ твой чудесен
Сегодня ты на тройке звонкой
Сегодня шла ты одиноко
Седое утро
Седые сумерки легли
Сем бенелли. Рваный плащ
Сердито волновались нивы
Сердитый взор бесцветных глаз
Сердце предано метели
Серебристым, снежным хмелем
Сиена
Сиенский собор
Синеет день хрустальный
Синие горы вдали
Синий крест
Сирин и Алконост птицы радости и печали
Скажи мне, лигия, в каком краю далеком
Сказка о петухе и старушке
Сквозь винный хрусталь
Сквозь серый дым от краю и до краю
Скиталец задремал в пути
Скифы
Скользкая жаба-змея, с мутно-ласковым взглядом
Скрипка стонет
Скрипнула дверь. Задрожала рука
Сладко найти нам звезду
Случайному
Слышу колокол. В поле весна
Смейся, паяц, но плакать не смей
Смеялись бедные невежды
Смолкали и говор, и шутки
Смотри — я отступаю в тень
Смотри приветно и легко
Смычок запел
Снег да снег
Снежная вязь
Снежная дева
Снежное вино
Снова ближе вечерние тени
Снова иду я над этой пустынной равниной
Сны
Сны безотчетны, ярки краски
Сны раздумий небывалых
Соловьиный сад
Сольвейг
Сольвейг (Ты прибежала)
Сомкни уста. Твой голос полн
Сочельник в лесу
Спите, больные и духом мятежные
Сплетались времена, сплетались страны
Спустись в подземные ущелья
Среди гостей ходил я в черном фраке
Среди поклонников Кармен
Старинные розы
Старость мертвая бродит вокруг
Старуха гадала у входа
Старушка и чертенята
Старый год уносит сны
Статуя
Стихи о предметах первой необходимости
Стихи о Прекрасной даме (Цикл)
Стоит ли вечно томиться
Стою на царственном пути
Стою у власти, душой одинок
Странно: мы шли одинокой тропою
Странных и новых ищу на страницах
Стремленья сердца непомерны
Стучится тихо. потом погромче
Сумерки, сумерки вешние
Сумрак дня несет печаль
Сусальный ангел
Сфинкс
Сцена из исторической картины «Всемирная литература»
Счастливая пора, дни юности мятежной
Сын и мать
Сырое лето. Я лежу
Сытые
Та жизнь прошла
Табор шел. Вверху сверкали звезды
Так окрыленно, так напевно
Так — одинокой, легкой тенью
Так. Буря этих лет прошла
Так. Неизменно всё, как было
Так. Я знал. И ты задул
Там — в улице стоял какой-то дом
Там дамы щеголяют модами
Там жили все мои надежды
Там неба осветленный край
Там сумерки невнятно трепетали
Там, в ночной завывающей стуже
Там, в полусумраке собора
Там, за далью бесконечной
Твари весенние
Твое лицо бледней, чем было
Твоё лицо мне так знакомо
Твой образ чудится невольно
Твоя гроза меня умчала
Тебе, тебе, с иного света
Тебя в страны? Чужие звали
Тебя скрывали туманы
Тебя я встречу где-то в мире
Темна и сумрачна была
Темнеет небо. Туч гряда
Тени на стене
Теряет берег очертанья
Тёмная, бледно-зеленая
Тёмно в комнатах и душно
Тихая белая горница
Тихо вечерние тени
Тишина в лесу. После ночной метели
Тишина цветет
То отголосок юных дней
Травы спят красивые
Трагедия в одном действии
Три послания
Тропами тайными, ночными
Туда, где небо с океаном
Туман скрывает берег отдаленный
Ты — буйный зов рогов призывных
Ты — думы вечной, вдохновенной
Ты — злая колдунья
Ты — как отзвук забытого гимна
Ты — молитва лазурная
Ты Божий день
Ты был осыпан звездным цветом
Ты была светла до странности
Ты была у окна
Ты в комнате один сидишь
Ты в поля отошла без возврата
Ты всегда и всюду странно
Ты говоришь, что я дремлю
Ты горишь над высокой горою
Ты далека, как прежде, так и ныне
Ты дышишь жизнью! О, как я к тебе влеком
Ты жил один, Друзей ты не искал
Ты знаешь ли тайну свободы
Ты из шопота слов родилась
Ты ли это прозвучала
Ты много жил, я больше пел
Ты много жил. Негодованье
Ты можешь по траве зеленой
Ты не даешься и не исчезаешь
Ты не научишь меня проклинать
Ты не обманешь, призрак бледный
Ты не пленишь. Не жди меня
Ты не ушла. Но, может быть
Ты оденешь меня в серебро
Ты отошла, и я в пустыне
Ты отходишь в сумрак алый
Ты помнишь — в лодке в час заката
Ты помнишь? В нашей бухте сонной
Ты придешь и обнимешь
Ты пробуждалась утром рано
Ты просишь ответа на страшный вопрос
Ты простерла белые руки (Подражание Вал. Брюсову)
Ты проходишь без улыбки
Ты прошла голубыми путями
Ты с вершин печальных гор
Ты свята, но я тебе не верю
Ты смотришь в очи ясным зорям
Ты страстно ждешь. Тебя зовут
Ты так светла, как снег невинный
Ты твердишь, что я холоден
Ты у камина, склонив седины
Ты уходишь от земной юдоли
Ты хочешь знать мировоззренье
Ты хочешь царствовать поныне
Ты, вечно юная
Ты, может быть, не хочешь угадать
Ты, отчаянье жизни моей
Тяжелый занавес упал
Тяжко нам было под вьюгами
Тянет ветром от залива
У берега зеленого на малой могиле
У дверей
У забытых могил пробивалась трава
У моря
У окна не ветер бродит
Увижу я, как будет погибать
Угар
Уж вечер светлой полосою
Ужасен холод вечеров
Уже бесстрашный и свободный
Уже бледнеет день прощальный
Уже над морем вечереет
Укрощение строптивой
Улица, улица
Унижение
Усни, пока для новой жизни
Усните блаженно, заморские гости, усните
Успение
Успокоительны, и чудны
Устал я. Смерть близка. К порогу
Усталость
Усталый ветер в камышах шептал
Усталый от дневных блужданий
Усталым душам вдруг сдается
Утихает светлый ветер
Утомленный, я терял надежды
Утро брежжит. День грозит ненастьем
Утро в Москве
Уходит день. В пыли дорожной
Ушел он, скрылся в ночи
Ушел я в белую страну
Ушла. Но гиацинты ждали
Ушли в туман мечтания
Фабрика
Фиолетовый запад гнетет
Флоренция
Фьезоле
Ходит месяц по волне
Ходит, бродит, колобродит
Хожу по камням старых плит
Хожу, брожу понурый
Холодный день
Хоронил я тебя, и, тоскуя
Хотел я, воротясь домой
Хоть все по-прежнему певец
Хранила я среди младых созвучий
Хрустальный твой бокал — и буря
Художник
Царица смотрела заставки
Целый год не дрожало окно
Целый день передо мною
Целый день — суета у могил
Часовая стрелка близится к полночи
Часто в мысли гармония спит
Чем больше хочешь отдохнуть
Через двенадцать лет
Через песчаные пустыни
Черная дева (Северное преданье)
Черная кровь
Черты знакомых лиц
Что будет в сердце, в мыслях и в уме
Что было год назад? всё то же
Что из того, что на груди портрет
Что с тобой — не знаю и не скрою
Чудесно всё, что узнаю
Чулков «Одною ночью» занят
Чулков и я стрелой амура
Шаги
Шаги командора
Шар раскаленный, золотой
Шекспир. Песенка Дездемоны
Шиллер. Брут и цезарь (отрывок)
Шлейф, забрызганный звездами
Шли мы стезею лазурною
Шли на приступ. Прямо в грудь
Экклезиаст
Эпитафия Фра Филиппо Липпи
Эскиз
Этюд
Юрию Берховскому (при получении «Идиллий и элегий»)
Я — меч, заостренный с обеих сторон
Я — тварь дрожащая
Я — человек и мало богу равен
Я бежал и спотыкался
Я бремя похитил, как тать
Я брошусь в черный день со скал
Я буду факел мой блюсти
Я был весь в пестрых лоскутьях
Я был невенчан. Премудрость храня
Я был смущенный и веселый
Я в дольний мир вошла, как в ложу
Я в четырех стенах — убитый
Я вам поведал неземное
Я видел мрак дневной и свет ночной
Я вижу блеск, забытый мной
Я восходил на все вершины
Я всё гадаю над тобою
Я вырезал посох из дуба
Я вышел
Я вышел в ночь
Я Гамлет
Я говорил при вас с тоской
Я долго ждал
Я думал, что умру сегодня к ночи
Я жалобной рукой сжимаю свой костыль
Я жалок в глубоком бессильи
Я ждал под окнами в тени
Я жду призыва, ищу ответа
Я живу в глубоком покое
Я живу в отдаленном скиту
Я живу в пустыне
Я знаю день моих проклятий
Я знаю, смерть близка
Я зол и слаб. Земное море
Я и без веры живой
Я и мир — снега, ручьи
Я и молод, и свеж, и влюблен
Я искал голубую дорогу
Я их хранил в приделе Иоанна
Я к людям не выйду навстречу
Я коротаю жизнь мою
Я кую мой меч у порога
Я ли пишу, или ты из могилы
Я медленно сходил с ума
Я миновал закат багряный
Я мог бы ярче просиять
Я надел разноцветные перья
Я насадил мой светлый рай
Я не звал тебя — сама ты
Я не предал белое знамя
Я недаром боялся открыть
Я никогда не понимал
Я ношусь во мраке
Я помню вечер. Шли мы розно
Я помню длительные муки
Я помню нежность ваших плеч
Я помню тихий мрак и холод с высоты
Я помню час глухой, бессонной ночи
Я понял смысл твоей печали
Я понял смысл твоих стремлений
Я пригвожден к трактирной стойке
Я прихожу к тебе не дважды
Я прокра’дусь ночью сонной
Я просыпался и всходил
Я сегодня не помню, что было вчера
Я смотрел на слепое людское строение
Я сойду и намечу
Я стар душой. Какой-то жребий черный
Я стремлюсь к роскошной воле
Я сходил в стремнины горные
Я тишиною очарован
Я укрыт до времени в приделе
Я умер. Я пал от раны
Я умирал. Ты расцветала
Я ухо приложил к земле
Я шел — и вслед за мною шли
Я шел во тьме дождливой ночи
Я шел во тьме к заботам и веселью
Я шел к блаженству
Я, изнуренный и премудрый
Я, отрок, зажигаю свечи
Я. Тегенгрен. Земля есмь
Яблони сада вырваны
Явился он на стройном бале
Ярким солнцем, синей далью

Last Updated: Пятница, 26 Апрель 2024 13:42